Все еще актуальные “Непричесанные мысли” Леца

Из собранных издателями 2160 “Непричесанных мыслей” Станислава Ежи Леца, предлагаем на ваше усмотрение больше ста, которые – несмотря на прошедшие десятилетия со смерти автора в 1966 году – кажутся нам очень актуальными.

Начнем со слогана, которым руководствовался Станислав Ежи Лец во время работы: “Меньше слов, больше эмоций”

Человек
Все надо посвятить людям. Только не других людей.

Как говорится, се — человек, а человек человеку — волк.

Многие молчат в автобиографии о своем небытии.

Нехорошо верить в человека, лучше быть в нем уверенным.

Человек, Корона создания – терновая.

Стань человеком! Обезьянам это удалось.

Вера
Может быть, Бог определил меня атеистом?

Верующий ли я? Одному Богу это известно.

Не спрашивай Бога о пути на небо, потому что он укажет тебе самый тяжелый.

О, если бы хоть какой-то Бог сказал: “Верьте мне!”, а не “Верьте в меня!”

Если бы евангелисты ожили, то смогли бы получить такие гонорары за свои Евангелия, что легко создали бы Царство Небесное на земле.

Евреи всему виной. Их Бог всех нас создал.

Станислав Ежи Лец во время визита Артура Миллера в Союзе польских издателей, 16.02.1965, фото Данута Б. Ломачевска / East News

Государство, власть, гражданин
Конституция государства должна быть такой, чтобы не нарушала конституции гражданина.

В одних странах высылка является наиболее суровой карой, а в других за нее должны бороться наиболее гуманные граждане.

Чем мельче граждане, тем больше кажется империя.

И палка полицейского является дорожным указателем.

Об эпохе больше говорят слова, которые не используются, чем те, которые используются чрезмерно.

Это охранник закона – охраняет его настолько чутко, что никто не может им воспользоваться.

Смельчак: ест с руки тирана.

Беда живым государям, которым воздают славу как покойникам.

Исчезли с карт белые пятна, появились кровавые.

Люди раньше были ближе друг к другу. Были вынуждены. Оружие не убивало на расстоянии.

Требования к сатире возрастают: надо шутить каждый раз с более благородных преступников.

Хочешь приглушить голос своего сердца? Добейся аплодисментов толпы.

И те, которые чистят обувь деспотов, добавляют им блеска.

Важно то, что вселенная заканчивается зеленым забором, или колючим дротом.

Спрашиваешь, почему люди выпрыгивают с корабля, который не тонет? Заметили, куда их везут.

“Вы грызете систему!” – кричал на меня представитель властей. “Вы определили это по мне, или по системе?” – спросил я.

Я потерял веру в слово. Вернула ее мне цензура.

Каждый день меня убеждают, что власть это я. Я не знал, что являюсь таким мазохистом.

Беда соседям, когда народ граничит с отчаянием!

Молотом можешь человека убить и серпом можешь человека убить. А если и молотом и серпом.

Национальный праздник в чужой стране был идеален. В этот день все было закрыто, даже граждане.

Предпочитаю народы, которые являются суммой “я”, чем членов народа, которые являются частью “мы”.

Хуже “культа единицы” только “культ ноля”.

Слово вылетает изо рта воробьем, а цензор несет его домой застреленным ястребом.

Наивные географы утверждают, что если пойдешь на Запад, то возвратишься по истечении некоторого времени с Востока, а когда пойдешь на Восток, то возвратишься с Запада. Иногда так, иногда нет.

Что может возникнуть из ничего? Провокация.

Убежала от меня мысль. Когда я гнался за ней, увидел, что не гонюсь один, я ускорился. Хотел догнать ее перед цензором.

Для старого Рокфеллера издавали специальную газету, наполненную вымышленными новостями.

В других странах имеются средства на то, чтобы подобные газеты издавались для всего народа.

Гражданин доспевает в приемных у властей.

Пульс времени часто бьется под кандалами.

В некоторой стране официально объявили, что у них нет смертной казни. Никто с казненных не смог опровергнуть.

Когда ложь получает право на гражданство, она не стает правдой.

Мечта тиранов: сократить граждан на голову и удержать их живыми.

Скажи, с чего смеется народ, а я скажу, за что он готов пролить кровь.

Не верю тем, которые говорят, что лежат перед тираном, потому что так любят родину.

Станислав Ежи Лец и Веслав Боровски, Галерея Кривого Круга, Варшава, 1960, фото Тадеуш Рольке / Agencja Gazeta

Свобода
Вот и ты пробил головой стену. Что будешь делать в соседней камере?

Что за благополучие должно царить в государстве, которое может себе позволить на то, чтобы с половины населения организовать полицию, а половину удерживать на государственном хлебе в тюрьме.

“Голова вверх!” – произнес кат, накидывая петлю.

Кто всегда дает сатирикам право извергать громы? Властвующее беззаконие.

Он имел манию преследования, ему казалось, будто кто-то за ним ходит, а это был, всего-то, работник следственного управления.

Он посыпал себе голову пеплом своих жертв.

Незнание закона не увольняет от ответственности. Но знание – часто это делает.

Конец современной сказки: “А если их не реабилитировали, то живут по сегодняшний день”.

Перекрестился серпом и молотом.

Такая себе игра слов: “Я ничего не теряю” – сказал кат при страте последнего осужденного.

Я прослушал немереное количество речей диктаторов, и они меня не убедили, они натоместь приказали конфисковать несколько скупых слов. Боятся им уверить?

Существуют великие организмы, которые опираются только на микроорганизмах.

Не всегда там, где не спят под мостами, решена проблема с жильем. Просто все мосты являются военными объектами.

Каждая страна владеет ограниченным количеством слов, тому, чем больше их используют власти, тем меньше говорят граждане.

Закрыли его в границах картины, которая висит над рабочими столами.

Некоторые еженедельники пишут к сочинениям: читается 5 минут. В некоторых государствах необходимо дописывать на импортных книгах: читается час, отсиживается год.

Можете верить людям, которые говорят, что знают фундаменты государств, в тюрьмах которых сидели.

В Москве открыт Театр сатиры. Две тысячи мест для зрителей – сколько для сатиры?

Политика
Любовь родины не знает чужих границ.

Говори мудро, враг подслушивает.

Я думаю, что евреи доставили уже “обязательную часть” мучеников. А вы?

Что нам осталось: жизнь с социализмом на веру.

Не люблю тех, которые на красный флаг смотрят через розовые очки.

Карикатура Станислава Ежи Леца, рисунок: Ежи Швайцер “Йотыс”, ок. 1960 – 1966, фото Музей Литературы / East News

Творение
Вначале было Слово – а в конце Клише.

Совет писателям: В определенный момент надо перестать писать. Даже перед зачатием.

Натурализм в некоторых театрах необыкновенный! Даже аромат портянок доносится со сцены.

Только люди не настоящие.

Существуют произведения настолько слабые, что я не могу сойти со сцены.

Говорят, что я являюсь чемпионом ситуационного юмора без выхода.

Писатель, который не углубляется, всегда удерживается на плаву.

Сатира никогда не может сдать экзамен, в числе оценивающих сидят ее объекты.

Просьба отличать Легкую музу от Музы легкого исполнения.

“Я являюсь поэтом завтрашнего дня!” – сказал один человек. “Поговорим об этом послезавтра” – ответил я.

“Прости их, потому что не ведают, что говорят” (– об актерах).

Покорил музу своей бесталанностью.

Постоянно спрашивают меня: “Пишу ли я большие произведения?” – “Нет – отвечаю – только великие”.

Существуют государства, в которых кулинарная книга была бы подрывной литературой.

Это ничего, что много наших произведений невозможно перевести, печальнее, что невозможно их объяснить иностранцам.

Изобретение шутки, это, наверное, единственная вещь, которая отличает человека от скота и других людей.

Троглоерудит.

Алкоголь
Мы остаемся классовым обществом – с преимуществом нетрезвого класса.

Я вернулся с путешествия в провинцию и обнаружил, что целая Польша лежит над морем. Над морем водки.

Парадокс
Страшные силы слабостей.

Часто крыша над головой не позволяет людям расти.

Чтобы добраться до источника, надо плести против течения.

Черепаха должна быть очень твердой, потому что она очень мягкая.

Преступник сказал: “Винить человека за нечеловеческие деяния?”

Умственная узость ширится!

Выпотрошили из земли ее богатства, а фаршируем ее покойниками.

Когда я оказался на дне, то услышал стук с низу.
Последовательность
Хлеб открывает каждый рот.

Когда с нечего смеяться, рождаются сатирики.

Каждый режим в конце становится ancien régime.

Все хотят нашего добра. Не позвольте его себе отобрать.

Собой можно не владеть от счастья, а женщиной из-за его отсутствия.

Если масло дорожает, по-видимому, в стране все хорошо. Люди могут, по-видимому, больше заплатить.

Мужчина добывается женщину, поддаваясь ей.

Когда жена говорит тебе: “Ты дьявол с рогами” – не волнуйтесь по поводу дьявола, но подумайте о рогах.

“С нас стать” – сказали граждане. Признак благополучия?

Можно себе еще счастливо пожить. Но дальше от жизни.

Система системой – а властвует ужас.

Не один стервятник выклюлся из кукушкиного яйца.

“Никто нам ничего не даровал, все сами украли” – говорят с гордостью грабители.

Станислав Ежи Лец во время визита Артура Миллера в Союзе польских издателей, 1965, фото Данута Б. Ломачевска / East News

Обычаи
Полные живут меньше. Но едят больше.

Берегись, чтобы через невнимание не создать чего-то незабываемого. Это скольким людям придется посвятить свою сознательную жизнь, чтобы это осквернить?

Совесть имел чистую. Неиспользованную.

И как тут не быть оптимистом. Мои враги оказались – до сего времени – такими свиньями, как я и предвидел.

Хвастался, что происходит по боковой линии от Авеля. Правильно, он потомок Каина.

Продавался обеим сторонам. “Для равновесия духа!” – говорил.

Человек любит смеяться. С других.

Один берет за сердце, другой за лицо.

Я купил своему сыну разноцветные карандаши. “Без красного” – сказал в магазине.

Я отсутствовал на 70-ти съездах. Считаю это выдающейся общественной деятельностью.

Я не мог стать доносчиком. Тяжело было найти людей, которых я бы хотел подслушивать.

Ох уж эта малая растет. Когда-то достигала моего сердца, сегодня имею ее выше ух.

Сегодня и в отшельников работает телевизор. Высшая степень омертвения.

Кого подносит волна, тот может скрыть, что его брюки мокрые.

Того, кто имеет плечи, целуют и ниже.

Существуют почетные терновые короны, колючки только снаружи.

Честные считают себя за потомков Авеля, который умер без детей.

Ум
Один мудрец преклонялся перед властелином таким образом, чтобы одновременно показать задницу его служкам.

Требуем восьмичасового дня думанья!

Sursum corda! (Вознесёс сердца!) Но не выше мозга.

И мысль надо упражнять каждый день! Но не коллективно.

Глупость, зло

Имел открытий ум, к сожалению, на вылет.

Глупость никогда не переходит границ; где ступит, там ее территория.

Дьявол не спит. С кем попало.

Помните, Протоколы сионских мудрецов были сфальсифицированы, но протоколы дураков всегда настоящие.