Праздничные обычаи в давней Варшаве.

О праздничных украшениях, обычаях, кушаньях и традициях Варшавы XIX века рассказывает профессор Исторического Института Варшавского Университета Маргарита Карпиньская.

Марта Юшчук: Варшава девятнадцатого века была буйно развивающимся городом, местом, где смешались всевозможные социальные классы, религии и национальности. Как же там праздновали Рождество?

Профессор М. Карпиньская: В конце восемнадцатого века Варшава была уже настоящим городом с быстро растущим числом жителей. Таким образом, с одной стороны, имеем множество людей, быстрый и шумный стиль жизни, с другой стороны, город имеет свое специфическое пространство, что также влияет на способ празднования Рождества. Речь здесь идет, например, о жилье — вместо сельских домиков или благородных особняков — квартиры в каменных домах, состоявших из нескольких этажей, часто очень тесные и переполненные.

В сельской местности существовало множество рождественских традиций, которые соблюдались вне дома, связанные с домашним скотом, полем, садом. Существовала традиция  приносить домой связки сена. А где можно было достать их в городе?

Как раз связка сена легко нашлась бы! Нужно здесь сказать, что Варшава была городом, сформированным вдоль очень широкого рва Любомирского, проложенного в 1770 году, чем обусловлен
деревенско-городской характер Варшавы. За пределами Старого и Нового Города, а также оси Краковского Предместья и Нового Мира, были  деревянные дома с садами, а нередко и пахотными полями. Следовательно, покупка связки сена не была проблемой, а вот размещение ее в маленькой комнатке, в тесной квартирке было. Люди, которые приезжали в город, проживали обычно в тесноте в разного рода арендованных квартирах.

Как же выглядели городские приготовления к празднику? В сельской местности это был, определенно, период поста. А в городе также ощущалось, что это было время для успокоения, или, как сегодня, можно было бы почувствовать предпраздничные суету и волнение?

На этот раз, в отличие от сельской местности, предпраздничное время было периодом огромного оживления, гораздо большего потока людей, увеличения благосостояния, которыми нужно было пользоваться. Город – это большой рынок сбыта. Появляются поэтому товары, необходимые для праздников, например, из Подлясья приезжали целые «караваны» со свежей рыбой, которая была обязательна на варшавском рождественском столе, или медом для праздников.

Также перед Рождеством покупали оплатки. Самые белые оплатки в Варшаве делали бернардинцы. Кроме белых оплаток покупали также и цветные, которые использовались в Варшаве для изготовления украшений. Таким варшавским украшением, которое было обязательным и которое подвешивали над рождественским столом под потолком за девичий волос, была белая звезда, сделанная из оплатка.

Второй типично городской традицией, связанной уже с днем вигилийным (прим. «сочельником») были так называемые «евангелички». Только в городах можно было встретить молодых студентов. Так вот у этой учащейся молодежи существовал обычай в этот день ходить от дома к дому, читать Евангелие и получать за это вознаграждение. Кроме того, выражение “ходить с евангеличкой” существовало в течение некоторого времени в разговорной речи Варшавы и означало “тяжело работать за кусок хлеба».

Давайте еще поговорим об обычае наряжать елку.

Это очень важная традиция для Варшавы. Я уже упоминала связки сена, которые традиционно ставили в домах. Между тем, с приходом пруссаков и появлением в городе крупной немецкой колонии со своими обычаями наступило революционное изменение в проведении Рождества в виде елки. Первоначально ее ставили в домах только протестанты, но очень быстро она стала в Варшаве абсолютной сенсацией и почти сразу же заменила эти связки. Разве что елку тогда не ставили, как сегодня, а подвешивали под потолком. В Варшаве, это был год 1798-й, 1799-й, а в мазовецких селах елка появилась где-то в 1870 году, или даже позже. Варшава была в этом абсолютным пионером. Даже в Париже начали ставить елку только после 1870 года.

А вигилийный ужин начинался с первой звездой?

Вигилия (сочельник), конечно, начиналась с первой звездой и заканчивалась около девяти. Следует сказать несколько слов о блюдах, которые присутствовали на столе — в Варшаве, например, кутью никогда не ели, зато ели много рыбы. Готовили щуку, окуня с нарезанными яйцами, сваренными вкрутую, линя с тушеной капустой, ну и карпа. Ели мак с галушками. Важным компонентом блюд был мед, также готовили множество компотов из свежих фруктов.
Вигилия, конечно, заканчивалась вручением подарков. До 1795 года подарки раздавал святой Николай. Одетый, как и подобает епископу. С приходом пруссаков в Варшаву появился  Heilige Christ (дословно с немецкого Святой Христос), который был чаще всего в маске либо прицеплял себе бороду. Однако как только за пруссаками закрылась дверь, память о нем тоже исчезла.

После Вигилии нужно было идти на полуночную службу.

Была она богослужением очень радостным. Существовала такая традиция, когда верные входили на хор и в процессе богослужения выражали свою радость, притворяясь разнообразными божьими созданиями. Органист начинал играть и вдруг кто-нибудь начинал блеять или ржать, как конь, что, очевидно, очень сильно веселило собравшихся. Церковные власти были против этого, потому что считали, что такие развлечения не предназначены для столь величественного богослужения, и окончательно эти забавы были в 20 годах XIX века запрещены.

В Варшаве также ходили после полуночной службы на утреннее богослужение перед рассветом, которое было уже серьезным, торжественным и трогательным.

А были ли какие-либо конкретные обычаи не во время Вигилии, а в сами праздничные дни?

Празднования Рождества, на самом деле, длились в течение всего новогоднего периода до Дня Трех Королей. Первый день после Рождества — как сегодня мы бы сказали, второй день Рождества — посвящен святому Стефану. В Варшаве проходили специальные богослужения, с которыми был связан обычай забрасывать священников овсом, в память того, что святой был забит камнями. Эта практика должна была приносить счастье священнику. Но если пастор не был, так скажем, очень популярен, то овес смешивали с камнями. Этот обычай был запрещен примерно одновременно с ноябрьским восстанием.

Потом начиналось колядование, которое также в городе имело немного другой характер, чем на селе. В городе не все знали друг друга, следовательно, неизвестно было, кто к нам постучится. Кроме того группы колядующих конкурировали друг с другом, поэтому среди переодетых для праздника людей встречались достаточно удивительные персонажи, не только такие, к которым мы привыкли. В Варшаве появлялась, например, фигура Яна III Собеского. Стоит еще вспомнить о том, что Сильвестр (прим. – 31 декабря) имел совершенно другое значение, чем в наши дни. А именно, был он днем, предназначенным для экзаменов. В школах проходили разнообразные выступления учеников, в воскресных школах у детей спрашивали молитвы. Это, конечно, также был обычай типично городской. Не было в тот день никаких балов, не было, вообще, традиции проводов старого года.

Праздничный период заканчивался Днем Трех Королей. Был некоторый обычай, который связан с этим праздником, а именно, был это день, когда разрешались мелкие кражи, которые должны были принести счастье вору. Одни удовлетворялись, например, умыканием стебелька соломы из барских яслей, а другие совершали кражи более значительные, однако, только если не переступали  какого-то порога добропорядочности, то имели на то разрешение общественности.

В заключение праздников пекли пирог, у которого в серединке  был миндаль для миндального короля. Если миндаль из пирога попадался девушке, говорили “dostala migdala, bedzie miała Michała” («попался миндаль, будет Михал»), то есть предсказывали ей  скорейшее замужество.